ОСЕНЬ И МЕДВЕЖЬЯ ЖОПА В ЗАПОВЕДНИКЕ АГРЕССИВНЫХ ФИЛИНОВ

Пригнись, дубина! — заорал секьюрити.

Я не слышал. Отключив мозг, я смотрел сквозь видоискатель фотоаппарата на приближающуюся крылатую смерть. На янтарные зрачки, крючковатый клюв, острые когти, полуметровое крыло и отточенные миллионом лет инстинкты убийцы. Филин взял очень низко, слишком низко, так что по толпе зевак прошлась испуганная волна. Один я стоял над пригнувшимся человеческим морем загнанным ягненком, превратившись в палец, тянущий на спусковой крючок. Вот только на спусковой крючок не винтовки, и даже не фоторужья…

Огромное пятно на бреющем полете сбросило с меня шапку и остатки оцепенения. Крыло возмутило воздух, создав подобие спускающегося вертолета. Столько силы в этом небольшом теле. Так родилась эта фотография. Можно было сказать, конечно, что заново родился и я. Наброс эпатажа конечно, хотя кто его знает… Во всяком случае сотрудник парка выглядел испуганным. «Нервы стальные демонстрируешь?» — зло спросил он.

Инцидент столкновения барана Морсы с сибирским филином произошел в заповеднике Wildpark Poing, что в сорока минутах автоезды к востоку от Мюнхена. Вообще в Германии меня всегда занимал этот факт. Страна, как вы знаете, буржуазная, высокоразвитая, сильно защищенная. Все вроде бы всегда огорожено, предупреждающе и угрожающе при этом написано, камеры следят, полицай на вечном стреме в случае чего бросить на защиту одного тебя всю систему государственной обороны, а придется, еще и здравоохранения. Существует миллиард правил поведения, выпущенных в креативных умах немецких страховщиков и тщательно инспектируемых на местах. Чтоб ни боже мой, не пострадало ни чье-то тело, ни чей-то кошелек.

Но тут же в параллельном немецком мире существуют веселые указатели на альпийских дорожках, которые заранее успокоят бабушек легкопроходимой для них тропой по острым валунам в двадцати ничем не отгороженных сантиметрах от пропасти. Иногда могут перепутать цвета горнолыжных трасс, закинув неофита чуть ли не на ледник под штопорным углом. Или вот такие заповедники. Помню, еще показывал один немецкий парк, где бюргер на своем мерседесе мог проехать между ног у жирафа. Я вот думаю, принеси я свой скальп в руках в страховое бюро, отказали бы они мне в неустойке, мотивируя отсутствием шлема и титанового экзоскелета в таких местах?

Но отставить истерику. Слушайте, заповедники в Германии это же натуральное чудо! Побывал в миллиарде зоопарках, даже самых лучших, самых прославленных и награжденных: с большими вольерами, с огромным финансированием и материнской опекой. Могу сказать, что зоопарки это плохо и звери в нем выглядят несчастными. Их пугают люди, пугает ограниченный пятачок земли, они прячутся, а те, кому некуда, выглядят безразличными, отправившими свою душу пастись на далекие заморские поля-леса.

В Поинге я увидел буйство фауны. Звери, обитающие в естественной для себя среде.

Кто-то охотится сам, а кто-то привык к посетителям. За 50 центов можно превратиться в кормящего без ущерба собственному организму и тогда звери сами с одухотворенными глазами прибегут к тебе. А там уж начинается пище-тактильный обмен. Зерно и морковка в обмен на удовольствие.

Причем, если и есть ограничительные сетки, то, думается, исключительно, чтобы защитить животных от перекормления.

10.

11.

12.

За исключением енотов. Этих опасных тварей только выпусти, последствия будут хуже, чем победа Трампа на выборах.

13.

Конечно, в такой либеральной обстановке удовольствия получаешь больше, чем в тоталитарных застенках зоопарка.

14.

Ну где еще так близко, скажите мне, можно рассмотреть лису?

15.

А того же филина, чуть не побрившего мне макушку? Кстати, немцы официально называют нашего сибирского филина «У-ху». По его пению. Ну, как мы кукушку кукушкой называем. Немцы, кстати, тоже говорят «кукушка».

16.

Буйство красок

17.

18.

Вот чем я не Шпиленок? Помните такого топ-блогера в бардовском свитере и с бородой? Он соцкапил напропалую, выставляя фоточки медведей в их дикой среде обитания. Вот только для точно таких же фотографий, как моя, он сначала садился в поезд, потом на самолет, потом на вертолет, потом на сани с оленями, потом на моторку, потом на коленки. И чтобы покормить вас своими фотографиями, он сначала кормил всю пищевую цепочку — от перевозчиков до комаров. А я даже лоферы свои городские не переодел. Так в одной руке со смузи и фоткал. Кстати, в парке живет одна медведица Мия с тремя медвежатами. А медвежья империя составляет 30 квадратных километров.

19.

Осень и медвежья жопа.

20.

А вообще я поперся в парк в воскресенье вместо того, чтобы смотреть «Игру престолов», исключительно ради золотой осени. Сезон же проходит, а для фотографирующих золотая осень это вроде же как святой хадж. Вот вам чуть-чуть фотографий для галочки. Галочка, можешь быть довольна.

21.

22.

23.

24.

25.

Так как я сейчас немного фанатею (вы не бойтесь, это ненадолго), разыскал смеха ради парочку тотемных животных. Это вроде как Старки. Winter is coming!

26.

Это определенно Баратеоны.

27.

Аррены!

28.

Ланнистеры, к счастью, в наших местах не обитают, поэтому пусть вместо льва будет рысь

29.

Известен заповедник своей птичьей империей. Совы, орлы, аисты, соколы и ястребы живут здесь в элитных дачах.

30.

31.

Каждый день для посетителей устраивают шоу птичьей охоты. Я раньше считал, что соколиной охотой интересуются бородачи богатых Эмиратов. Но есть, оказывается, бородачи и в странах гораздо северней.

32.

Мужик размахивает жгутом с привязанной к нему тушкой с перьями, провоцируя хищный птичий мир на показ всех своих охотничьих секретов.

33.

Первым стартует тевтонский адлер. Демонстрирует мощь германского духа. Он основателен, слегка даже грузен, но и в то же время быстр и безжалостен.

34.

Белоголовый орлан! Тотемный зверь американской военщины.

35.

Словно стратегический бомбардировщик Нортроп Б-2 «Спирит», он незаметно приближается к цели. И вдруг камнем падает вниз. У жертвы амбиций этой сверхмашины нет ни единого шанса.

36.

А дальше показали сокола. И тут уже шансов не было у моего фотоаппарата, настолько стремительно, наплевав на физические законы (всякие там инерции) атакует эта птица.

37.

Тотемный зверь Софии Ротару нервно реагирует на соседство с хищниками.

38.

Птицы, кстати, живут в заповеднике вольной жизнью. Частенько многие улетают на долгие месяцы охотиться в другие края, но всякий раз какая-то сила возвращает их в парк. Они познали славу, познали восторженные рукоплескания зрителей и теперь слава не отпускает их.

39.