1. 
Морслоблог — классический пример, как с помощью кредитов, социальной помощи государства и ленд-лиза с бабушкиной гречкой явить народу видимость глянцевого прожигательства жизни. Понятно, что заданный партией вектор блога обязывал меня свернуть на развилке в направлении прославленного в русском фольклоре Лазурного берега Франции. Семь лет назад мои паруса, четко подставляясь под напор анального вау-импульса, благополучно вынесли семейство на берега Ниццы, Канн и Монако.
Опыт был признан положительным, а отель Wellcome в Вильфранже за скромную мзду в 400 евро за ночь официально стал самым дорогим отелем в моей жизни. На Олимп лайфжорнальных олигархов вроде Доли он меня конечно не вознес, но в сознании провинциальных читателей мой статус беспечного любимца судьбы получил еще одну надежную подпорку.
Через семь лет уже ведомые собственной звездой триумфа немецкого автопрома, мы отправились исследовать кошельком западную часть Лазурки, которая по мнению журнала «Сообщество гламурных бэйб» является чуть ли не самой буржуазной из и без того неприлично накачанного баблом и роскошью региона. Я говорю о сказочной области вокруг легендарного Сен-Тропе.
Мы слегка переживали, что наш скромно-мещанский B-Class банально не пройдет фейс-контроль на въезде в это напичканное майбахами навершие пирамиды Маслоу, но оказалось, что переживать нужно было совсем по другому поводу. Если оперировать цветовой гаммой, то в августовским регионе Сен-Тропе оказались лишь два лазурных пятна: это виноградная деревенька Раматюэль и неплохой пляж Помпелон. Остальное накрылось бурой жижей разочарования от напрасных ожиданий.
Ну как напрасных ожиданий? Откровенно говоря, неделя в Сен-Тропе изначально рассматривалась нами лишь как придаток к основному летнему отпуску. Дело в том, что Морсеановна на протяжении нескольких лет вела один сказочный домик на виноградном берегу Женевского озера. И в этом году звезды совпали, но к сожалению, заполучили мы этот домик лишь на одну неделю.
Да и хотелось этим летом полноценного моря, поэтому пришлось искать куда бы приткнуться на остальной срок отпуска. Желательно поблизости к Женевскому озеру, желательно с возможностью путешествия на автомобиле. Север Италии мы отбросили сразу, просто побоялись соваться в этот ад автомобильных негодяев. Хорватией мы спасибо накушались в позапрошлом году. Прославленный в советском телевизоре Сан-Ремо ваще показался какой-то постной хуйней с неадекватными ценами.
И вот так бочком-бочком пробираясь на запад по побережью Средиземного моря, мы тормознули на Сен-Тропе. Благо гугль убедил картами длинных пляжей, а букинг очень уютным домиком за приемлимую цену в деревеньке Раматюэль, всего лишь в пяти километров от этих самых пляжей.
2. 
3. 
В сообществе гламурных бэйб, к коему себя причисляет Морсоблог, не принято зашкварно критиковать. Здесь должен царить розовый позитив, иначе у читателя может закрасться сомнение, действительно ли так все хорошо у автора складывается по судьбе?
Читатель знает, что за все существование Морсоблога лишь раз к включенному вентилятору поднесли ведро с говном. Весь мир тогда содрогнулся, читая трагические строчки текста из августовской Хорватии. К сожалению, в августе 2018-го у Хорватии случился камбэк в области Сен-Тропе, причем консистенция жидкости на вентиляторе оказалась еще гуще, ведь ситуация усугублялась еще и из-за французских цен.
Внутренняя мораль заставляет меня начать с позитивных лазурных пятен, а вентилятор из экономии мы включим в конце.
Итак, первым пятном, как уже упоминалось, стал Раматюэль.
4. 
Это законсервированная в 16-м веке уютная деревенька-крепость, хоть и застроенная домиками под сдачу туристам, но все же каким-то странным образом не ощущающая на себе особого внимания заезжих.
Погружение в средиземноморско-альпийскую пастораль в Раматюэле произошло безупречно. Средневековые лабиринты с искусно украшенными домами и магазинчиками, неспешный быт аборигенов, певучий французский в воздухе и замечательный пейзаж с виноградниками и кучерявыми пиниями на холмах вокруг.
5. 
6. 
7. 
8. 
9. 
10. 
11. 
12. 
Весь этот внешний мир с его загруженными дорогами, хамскими водителями, чудовищным социальным расслоением и стремлением к славе и богатству надежно оставался за пределами этого провансальского Хоббитона.
13. 
14. 
15. 
16. 
17. 
18. 
19. 
20. 
21. 
Каждое утро, заучив несколько фраз на французском, я наслаждался прогулкой в буланжерию.
22. 
После чего груженный круассанами с багетом шел к мяснику Жозе перекинуться приветственной парой слов и жестов. Перекинуться конечно сильно сказано: Жозе говорил быстрее, чем крутил свою мясорубку и слова у него вылетали потоком гуще, чем фарш. А я отвечал односложным «уи» и компенсировал непонимание улыбкой. Надеюсь, Жозе не материл глупого немца.
23. 
24. 
А по четвергам и воскресеньям провансальский мой быт украшался уличным рынком, где многослойный местный сыр дружил с монбланами свежих креветок. Где персик устроил войну за запах с трюфелями, а продавец сумок и вовсе не хотел ни с кем воевать, подставив свое бронзовое лицо набирающему силу утреннему солнцу.
25. 
26. 
27. 
28. 
Синхронные торговые жопы
29. 
А еще я кайфовал, колдуя на своей кухне над утренней яичницей. А музыкальным сопровождением шел начинающийся уличный гам за моим окном.
30. 
31. 
32. 
А вечером площадь заполнялась красивыми людьми и привлекала их со всех соседних городов, потому что лучшие джаз-бенды со всей планеты почитали за честь бесплатно украсить теплый вечерних воздух своим свингом. А люди танцевали и пили до глубокой ночи.
33. 
34. 
35. 
36. 
37. 
А мы уходили с площади на свою террасу для обряда жертвоприношения креветками на гриле, а джаз все горел на вечернем закате.
38. 
39. 
Но Раматюэль — это всего 5 минут быстрым шагом из одного конца в другой, поэтому все остальное наше время было посвящено морю.
Пляж Помпелон — крупнейший на всей ривьере Лазурного берега. Долгие четыре с половиной километра длины справятся даже с самым яростным наплывом туристов. Прекрасный песок, теплая водичка и относительно свободное пространство.
После страшной Хорватии, чьи пляжи за один сезон делают из нормального человека йога и социофоба, этот приятно удивил. На мой взгляд, пляж Помпелон в августовской Европе вообще лучший среди тех, куда можно добраться на автомобиле без утомительных многодневных перегонов и без помощи парома. Сами посудите, в легкодоступной Хорватии большой кризис песчаных пляжей, прибавляйте к тому же ранее упомянутое столпотворение. С пляжей августовских Римини и Сан-Ремо хочет сбежать даже бангладешцу — так плотно там располагаются отдыхающие организмы. Побережье испанской ривьеры прекрасно, но на своем автомобиле туда доедет только водитель с имплантатами в заднице. То же самое касается северной Европы: Голландии, Польши и Германии. Плюс кто вам гарантирует следующее лето в капризном балтийском климате таким же качеством, как нынешнее?
Остается либо долгая езда плюс паром до средиземноморских островов.
К особенностям пляжей Лазурного побережья относится отсутствие границы между натуристами и теми, кто тратит деньги на купальник. Отчего пляж Помпелон был наречен нами «пляжем черных писек». Все лежат здесь вперемежку: раздетые и одетые.
40. 
Молодые арабки в буркини и семидесятилетние бабули, чьим самым светлым местом на теле являются подмышки. Кстати, местный народ все как на подбор стройные и ухоженные. Люди здесь питаются у Мишлена, но тела их на символ компании, надувного человека Бибендума, не похожи совершенно.
41. 
42. 
Французы конечно странные. Не могу, например, представить, что пойду на пляж с друганом Максом без детей и жен. И вот мы придем с ним, разденемся и будем лежать целый день голенькими рядышком на песочке. Еще и спинку друг другу мазать, селфи совместные с письками делать. А французы без проблем. И ведь не геи какие, вечером к ним жены приходят. Просто отсутствует стыд голого тела.
Познакомились с голландцем. Он такой себе полуфранцуз. Лежал голенький, плавать ходить голенький, но когда с нами общался, всякий раз стеснительно натягивал трусики.
Смешно, что на участках дикого пляжа места было гораздо больше, чем в бичклабах, коих на Помпелоне штук пять-шесть. Сами бичклабы — это форпосты тяги к статусу и деньгам. Самым шиком здесь считается приплыть на лодке с яхты, чтобы секьюрити проложили от места высадки к бару ковровую дорожку и ты под восхищенные взгляды обывателей под ручку с телками и секьюрити продефилировал к коктейлю.
43. 
А вокруг такого богача растекается настоящая ярмарка тщеславия. Здесь, на мягких лежаках бичклабов, под успокаивающим взглядом охранника с безупречной мускулатурой, под друмэнбас специально приглашенного из Голландии популярного диджея, с мешаниной вкуса суши и шампанского (тёплого) сидит свита. Смотрит в никуда из-под купленных на последние рейбанов, демонстрирует дорогущие наряды, которые ещё нужно вернуть в срок, не срезая бирку (вот, видите на фотке?).
44. 
Сидят и ждут тех, кто примет их за равных себе. Беда только в том, что богатые не слезают с яхт на бренный берег ради такого гадюшника. Хочешь соответствовать — плыви сам сюда. Яхта стоит от 50.000 евро в неделю. Не можешь — бери кредит, а то нас болтающиеся бирки на твоём гуччи уже не развлекают. Одна единственная здесь оголила грудь и стала суперзвездой. Одна единственная и случилось это 50 лет назад. А теперь здесь даже голая престарелая Елизавета II на пляже никого не заставит отвлечься от самолюбования.
И плавно над всем этим театром страстей пролетает самолет, таща за собой огромный транспарант с выведенном на русском «Снежана, я люблю тебя. Твой Руслан». Ах как жаль Снежане, что даже в последнем айфоне еще нет нормально зума для селфи. 5 тысяч евро на транспарант впустую.
Вы видите, как я умело сгущаю краски от лазурного в сторону бурого. Постепенно переходим к вентилятору.
Самая большая проблема всего курортного сезона Западной Европы — это то, что здесь, сука, так много людей. Я в тайне надеялся, что такое вроде бы премиальное место, как Лазурный берег выстроит своими ценами защищающие от массового туриста бастионы. Но нет, плотность приезжих шпрот в банке здесь не уступала даже более доступным хорватским быдлокурортам. От этой беды здесь повсюду хамские цены, хамский сервис, хамские очереди…
Ситуация существенно отягощается тем, что железная дорога, связывающая все значимые жемчужины в ожерелье Лазурного берега: Канн, Ниццу и Монако, вдруг совершенно игнорирует Сен-Тропе. И вся ярость лишенного общественного транспорта народа обрушилась на автомобильную инфраструктуру.
Таких гомерических пробок, как в окрестностях Сен-Тропе я не видел нигде в жизни. На фото, например, сцены въезда в город Раматуэль. А что творится в самом Сен-Тропе и показывать страшно.
45. 
46. 
Часто стандартная скорость передвижения на машине не превышала пешеходную. В пробках здесь проходит весь август, а сражения за горстку парковочных мест по своей ярости не уступают знаменитым побоищам в «волмарте» в день Черной пятницы. Примеры нестандартной парковки в том же Раматюэле.
47. 
О том, как французы паркуются, ходят легенды. Честно, я не видел ни одного дорогого автомобиля, будь-то «мазератти» или «ягуар», без вмятин. Об этом здесь вообще не парятся.
Крах надежд начался прямо в первую же секунду нашего въезда в Раматюэль. Бесполезно потыкавшись в заблаготворительно отмеченные на карте вроде бы достаточно обширные парковки на подъездах к городу, мы были вынуждены поехать через центральную улицу с ресторанами, чтобы замертво встать перед огромным белым джипом, который со всем азиатским упорством его водительницы пытался припарковаться на значительно уступающем его габаритам пятачке земли. К тому под запрещающим знаком. Дама при этом абсолютно не врубалась в принцип маневрирования, не говоря уже о дорожных знаках, тыкалась в этих миллиметрах, пока из ресторана не выскочил официант и не принялся помогать ей с парковкой. Все это достаточно долго тянулось, пока Морсеановна не выдержав, не вылезла из окна машины и трубным голосом не объяснила даме и ее официанту, что здесь парковаться нельзя.
В принципе труды Морсеановны могла бы принять на себя и полицейская машина, покорно застывшая в образовавшейся пробке за нами. Но те предпочли не вмешиваться в разборки приезжих. Азиатке пришлось выруливать назад, но она уже намертво была зажата между краями улицы. А за нами, между тем, выстроилась очередь, выходящая далеко за пределы городка.
Наконец, дама в джипе решилась на отчаянный маневр: всем телом машины нажав на разделительные столбики и пожертвовав всей правой стороной, она вдруг резко сдала назад и огромное чрево белой акулы на колесах загородило собой солнце на наших глазах. От ужаса я уже хотел как Матросов закрыть телом свой несчастный мерседес, потому что спасаться нам больше было некуда, но джип вовремя затормозил и, роняя лохмотья боковой обшивки, жалобно таки заковылял вперед.
На дальней стороне города мы нашли одно жалкое место, перед этим снова немного поконфликтовав с «поршиком» и клянусь всеми семерыми богами, машина в итоге простояла на парковке не сдвигаясь все эти гребаные семь дней, оставив в нашем расположении только собственные ноги. Демонстрация выжженой земли на парковках города.
48. 
49. 
50. 
51. 
На этих ногах мы и шли каждый день пять километров до пляжа и, разумеется, столько же назад. Подумаешь, пять километров, — скажет читатель, — да для здорового тела, да через красивую пастораль. Это же удовольствие!
52. 
Возьми винограда нарви, возьми веточку лаванды в петлицу для запаха. В конце концов, возьми велосипед, епта!
53. 
Но дело в том, что Лазурное побережье не создано для нищебродов с винрарными способами передвижения. Для них здесь не сделали пешеходные дорожки и идти пришлось по обочинам, где в пугающей близости от тебя на бреющем полете с рёвом париждакарили автомобили.
54. 
Нет пешеходных дорожек, а что, велосипедные нарисовали? Тоже нет, да и рельеф был достаточно холмистым, так что на велосипедах передвигались только упорото-натренированные. А мы не такие! Поэтому гуськом, вжав головы в плечи, мы испуганно прижимались к спасительному краю, иногда уходя в огороды, лишь бы подальше от дороги.
55. 
За километр от пляжа начинался новый Сталинград за парковочное место. И здесь уже та самая французская революция под маратовским лозунгом «все люди братья». Равенство и несвобода — стоят в лужах, в траве, в пыли и грязи и «тесла» с «мазератти», и «фиат».
56. 
В первый день мы, убоявшись тусовочного имиджа крупнейшего пляжа Помпелона, пошли на пролетарский соседний пляж — Эскалет.
57. 
Подъем по скалам занял еще лишние полчаса. Груженные палаткой, полотенцами, кремами и ебучим надувным матрацем, доползали до пляжа уже прожарено-солеными. Нет, не так я себе представлял отдых в элитном Сен-Тропе!
Зато на Помпелоне чудесно. Катамаран на час — 25 евро. Лежак в бичклабе на троих — 50 евро. Кофе с пачкой мороженного «мовенпик» — 25, сука, ебучих евро. Я все записал! Апероль-шприц — 12 евро! В дорогом для жизни Мюнхене, к примеру, только 6 евро.
Поесть в ресторанах можно от 30 евро за рот. Но что это будет за еда. Обычный разогретый фастфуд. Какую-нибудь нормальную провансальскую кухню нужно еще прилично поискать и стоить она на побережье будет неприлично дорого. Хорошо хоть отличные супермаркеты и собственные кулинарные способности выручали.
Морсеановна сидит напротив небольших хижин в приятной близости к пляжу.
58. 
Это самый шик сезона на Лазурном побережье. Знаете, сколько стоит в августе такая хижина на две комнатки и, о чудо! даже с собственным туалетом?! Триста евро за ночь. Неделю назад я постил виллу на Бали за чуть меньший прайс. Сравните.
Когда коллега по работе мне рассказал, что собирается в августе лететь на Маврикий, я ввинтил палец в висок. Мол, какой ебанько летает в тропики в августе? А теперь я понимаю, что зерно разума здесь размером с целую тыкву. Лететь в августе туда дешевле, чем зимой. Получаешь гарантированное тепло, сервис и главное, никакой конкуренции за воздух!
Как блогер я в этом тексте обосрался. Я не смог ответить на главный ваш вопрос. На вопрос зачем ехать летом простому обывателю на Лазурное побережье?
