— Я очищу эту кладовую за пять кликов
— А я за четыре
— Вычищай!
Хорошо — жить в престижном районе
Плохо — в таких районах нельзя выносить и оставлять крупногабаритный мусор прямо на улице.
Это тебе не гетто, где любой диван с тремя-четырьмя конкурирующими колониями клопов унесется албанцами за четыре с половиной минуты.
Плохо — утилизировать крупногабаритный мусор в Германии можно только на специальных свалках — Wertstoff. И это стоит денег. О попытках утилизации мусора, обходя закон, я написал в этом остросюжетном посте.
Хорошо — немцы настолько экономные (производная от слова жадный) и падкие на халяву, что любая более-менее нормального вида мебель и другой хлам охотно забирается по объявлению.
Для этого существует на немецком ибее платформа бесплатных объявлений Ebay Kleinanzeige. Для таких переезжающих и желающих избавиться от накопленного хлама, как мы — это золотая жила. А то и денег можно заработать, и сэкономить, конечно, на утилизацию…
Работает все это максимально просто. Лезешь в кладовку, полчаса гоняешь там пауков, потом оттираешь от пыли предлагаемую к продаже рухлядь. Делаешь пару фото. Пишешь в портале коротенькое объявление, снабжаешь соблазнительными эпитетами — по желанию объявляешь цену — ENTER — и ждешь жертву своей благотворительности.
Да, крупняк конечно по самовывозу. Нет смысла заморачиваться с транспортировкой. Халявный товар благодарный получатель должен выносить из твоей кладовой на своих плечах. Ну, или пусть верблюда одолжит для такого случая.
Интересный факт: почти во всех случаях со мной договаривался женский пол, а приходил забирать мужской.
Начинал я детского стула с милосердной (да, я филантроп и помогаю людям) ценой в пятьдесят евро. Первым покупателем в моем супермаркете хлама стал огромный детина в черной кожанке и синем адидасовском галифе. Весь ансамбль из бандитских девяностых венчала черная шапочка. Каким сибирским сквозняком их сюда заносит, а? Приехал конечно на крутом вороненом бумере. Отличный немецкий язык клиента заставил слегка разочароваться в своих догадках, но его печатка с двуглавым орлом вернула все на свои места.
А теперь представьте себе такую сцену: воскресенье, все вымерли, в компании с реальным пацаном спускаемся в кладовку. Напомню, во всех приличных немецких домах кладовка находится на том месте, где у нас подвал. Честно признаюсь, здристнул малехо. Нуаче? Здоровый бандит у меня за спиной, темный подвал, начнет он мне пальцы дверью прижимать и никто не услышит, и отдам я ему свой стульчик бесплатно и еще шкафчик для обуви. И велосипед.
Но вместо пыток физических, рэкетир с орлиной печаткой решил замордовать меня ментально. И понеслясь: «я с шести до шести работаю. Приехал сюда за сто километров. Бензин пожег. Скинь, брат, десять евро. Ну пажааалуста, ну пажалаааста.»
Алё! Стул-то этот 180 евро стоил! За пятьдесят продаю! Отвечаю братку, мол, не, тут не Анталья, тут суровый Мюнхен, ёба! Но бандит опять затянул свой нудный шансон. Короче, продал за сорок и решил с иностранцами, в особенности с русскими не иметь дел. Тем более, что следующий товар на продажу — детский велосипед ушел за хорошие деньги к немцу без проблем.
Конечно же за свои антироссийские настроения тут же был безжалостно наказан. Одна немка, очевидно выполняя личное задание Путина, заказала оптом почти все мое шмотье. Я тут же радостно отказал всем остальным претендентам и стал ждать крупного клиента. Тетка, как вы понимаете, просто не явилась. Я ей конечно послал вслед два гневных сообщения, но на этом все мои возможности ее покарать исчерпались. Да, немцы — народ вероломный, еще Левитан нам об этом в 41-м говорил.
Отправимся на время из отдела продаж в отдел покупок. Переезд перенес понимание в семье на новый уровень. В мебельных магазинах мы с женой отточили практику невербального общения. Садимся с женой за стол к продавцу, обсуждаем мебель в детскую. Жена тыкает пальцем в каталог и объявляет необходимые составляющие гарнитура. Продавец диктутет цифру: 2000 евро. Перед тем как Морсеановна открывает рот, быстро бью ей носком три раза под коленку. Морсеановна вздыхает и пересматривает свои потребности в сторону более доступных. Выбираем мебель для бедных, останавливаемся на сумме в 1000 евро. «А сборка вашей мебели нашим квалифицированным персоналом всего сто евро» — счастливо выпаливает продавец. «Да нет, — отвечает Морсеановна, — муж сам сможет собрать». Я тут же наступаю жене два раза на ногу, убеждая, что на сборке мебели мы экономить не будем и передадим крепкий сон нашего сына в руки профессионалов. Морсеановна не соглашается, аргументируя свою правоту тремя тычками своих каблуков мне в голень.
В итоге этой возни со стола падает стаканчик с ручками-карандашами. Все это катится по ковру под ноги народу.
Из магазина выходим хромыми, но радостными. Детскую мы купили, на очереди кухня.
