1. 
Гамбургский главный железнодорожный вокзал как гимн тотемному животному человеческой жизни — зебре или воплощение экстремумов и противоречий социальных слоев современного общества.
В северной части вокзала, в расположенном здесь гламурном пассаже пассажир вдыхает благоухание выпечки буланжерий, лоханок с розами из цветочных магазинов и парфюмерии из бутиков
3. 
4. 
…а южная сторона обдает путешественника мочой и вонью немытых тел давно живущих здесь бомжей, наркоманов и прочих полукриминальных и полуразложившихся личностей
5. 
Западные ворота вокзала выпустят новоприбывшего пассажира в сверкающий потребительский рай самых роскошных шопинг-миль и ресторанов Германии
6. 
7. 
А восточные — в отвратительную клоаку, плохосочетаемую смесь арабско-турецкого гетто и борделей с полулегальными казино
8. 
Удивительно, как сменяется ад на рай, Тартар на Олимп всего узенькой полоской здания вокзала
9. 
10. 
Следовательно, вокзал Гамбурга символизирует собой некую пародию на Чистилище, хотя конечно никакое это не Чистилище. Сюда, как правило, съезжаются уже «очищенными»
11. 
Ну, хватит философии, давайте немного скучных фактов.
Главный железнодорожный вокзал находится в самом сердце Гамбурга. Всего в десяти минутах пешеходного или гужевого перехода от главной Ратуши.
Характерная особенность для Гамбурга — строить крупные транспортные объекты на старых кладбищах. Так главный аэропорт города находится на смежной территории к крупнейшему кладбищу Европы — Фульсбюттель. А на месте нынешнего железнодорожного вокзала тоже располагались склепы и надгробья — средневекового кладбища Штайнфридхоф.
До начала 20-го века в городе существовали четыре равнозначных по своему значению вокзала. С возникновением городского транспорта: трамвая и метро было решено соединить все четыре железнодорожным полотном в центре. Так появился центральный вокзал
12. 
Через пару лет (а мы знаем, как немцы умеют быстро строить) здесь уже стояло монументальное суперздание
13. 
Длинна крытого павильона 150 метров, ширина 114 метров и высота 37 метров. Хоть на дирижабле под сводами летай
14. 
Ансамбль венчали две 45-метровые башни с часами.
После постройки шедевр архитектуры получил такие звучные эпитеты как «просто уебищный» от Императора Вильгельма Второго и «самое страшное здание, что я видел» от Бисмарка. Но, как говорит наш любимый Бармин «нам не важно, что нас ругают, важно, что о нас вообще говорят».
Рассказ ни об одном гамбургском старом здании не обходится без экскурса, как оно пережило Вторую Мировую войну. В самом начале 1941 года, вокруг вокзала построили деревянную камуфлирующую конструкцию, сделавшую вокзал незаметным с воздуха. Но бритов с американцами не проведешь, разбомбили на ура.
Слава богу, до двухэтажного бункера под его рельсами не добрались.
Интересно, почему аэропорты получили со временем особенную ауру гламура и некой элитарности?
Клиенты аэропортов — стильные люди в дорогих одеждах с чемоданами Samsonite, а пассажиры железной дороги, за исключением горстки из Первого класса, как правило, люди низкого и среднего достатка.
15. 
Чтобы хоть немного поднять престиж центрального вокзала, в 1988 году нашли инвестора и построили в северной его части крытую галерею с магазинами и ресторациями — Wandelhalle (буквально, фойе)
16. 
17. 
18. 
Причем, под это дело продавили закон об обязательных часах работы вокзальных магазинов даже в Воскресенье, когда вся остальная городская активность вымирает
19. 
Для Морсы центральный вокзал приобрел максимальное значение в его первый эмигрантский год в Германии. Для остальных эмигрантов гораздо важнее был соседствующий автовокзал, откуда автобусы забирали публику в остроконечных туфлях с клетчатыми сумками на Украину и Россию (всего за 150 евро и за сутки в окружении вонючих носков и аромата курочки с яйцами вкрутую можно доехать до Киева).
Для Морсы же имела ценность только железная дорога. Нет, я не использовал ее по прямому назначению — заплатить сто евро за билет до Берлина или Дрездена для тогдашнего нищеброда Морсы было просто нереально. Вокзал стал для меня местом встреч, оговорюсь, виртуальных встреч.
Дорогу вдоль крытой галереи я называл тропой колотящегося сердца. Здесь, под этой самой лестницей, в укромно спрятанном от чужих глаз уголке находилась кабинка телефона-автомата
20. 
Только здесь, в эпоху, когда мобильная связь еще не стала широкодоступной, не было очередей к телефону и можно было спокойно поговорить пять минут. В киоске я покупал карту с пин-кодом. Карта, как сейчас помню, называлась «Go bananas». Я набирал на кнопочном телефоне пин-код и слышал в трубке заветные слова робота «стоимость разговора с Россией 50 центов минута».
Почему сердце колотилось? Я шел сюда разговаривать с первой женой, которая жила в России. С каждым днем разлуки нам было все труднее разговаривать, все меньше было что сказать друг другу. Разговор по телефону определял вектор настроения на будущую неделю. Если он складывался удачно и тепло, хорошее настроение было обеспечено. Так, привокзальный телефонный аппарат стал для меня своим наркотиком. Наркоши сходились сюда за дозой, я тоже влился в их ряды. Правда, слава богу, дозы у нас оказывали разное физическое влияние на здоровье.
Второй точкой притяжения на вокзале стал для меня здешний газетный киоск. Вы знаете, что значит жить в полной информационной блокаде? У меня не было ни интернета, ни радио, ни телевизора. Я не мог даже нормально читать на немецком. Только в одном единственном газетном киоске Гамбурга, в том, что на вокзале, продавали парочку газет на русском языке. Не имея возможности покупать газеты, я использовал киоск как библиотеку. Стоял у полки с периодикой и жадно вчитывался в скупые строчки футбольных результатов под неодобрительные окрики продавщиц.
Ну, а на втором этаже, признаюсь, продавались эротические журнальчики. И такая информация для растущего молодого организма в условиях целибата была необходима.
С тех пор жизнь моя наладилась и значение железнодорожного вокзала в моей жизни, слава богу, сошло на нет.
Тем не менее, возвращаясь в Гамбург, я всегда стараюсь погулять по знаковым для меня местам. В конце концов, это было хорошее для меня время. Время молодости, время надежд…
